Давненько фики не выкладывала...

[catschen]

Обнаружила, что фики теряются на электронных носителях: флешки пропадают или сгорают, диски сыпятся вместе с информацией в труху - обидно. Поэтому пусть этот фик тоже живет здесь; год написания не помню, похоже, 2013 или такой же лохматый.
Автор: SMS, то есть я и все мои ники
Бета: Арина
Рейтинг: PG-13
Пейринг: ГС, АД, ГП, НЖП
Жанр: General
Отказ: То, что не мое, принадлежит Роулинг и умникам из Древнего Рима. Мои идеи – мои.
Аннотация: Почему все решили, что Слагхорн – ничтожество? И почему помогать ученикам старших курсов осваиваться с правилами взрослой жизни и заводить полезные знакомства – это всегда плохо? Взгляд на события шестой книги с точки зрения человека, которому есть что терять.
Комментарии: De duobus malis minus est semper eligendum - Из двух зол выбирают меньшее.
Цикл: пока нет
Статус: закончен
Горацио балансировал на грани сна и реальности не в силах ни до конца проснуться, ни до конца уснуть. Для лица, встречи с которым искали два могущественнейших волшебника Европы, это было неудивительно. Потому что искали его отнюдь не для того, чтобы вручить ананасные дольки и коллекционный коньяк! И Волдеморт, и Дамблдор – оба хотели привлечь его на свою сторону. О, нет, не потому что он был полным Мастером зелий – таких в Англии было как минимум дюжина! И не потому, что у него были определенные связи – людей со связями в магическом мире хватало, да и не шел его скромный "блат" ни в какое сравнение с возможностями искавших! Нет, и Волдеморту, и Дамблдору нужна была информация, которой он, Слагхорн, имел несчастье обладать. Причем если во втором случае он догадывался о характере знания, о том, что интересовало Волдеморта, можно было только предполагать. С некоторой долей вероятности.
Но он совершенно не сомневался: с кем бы ни сложился альянс – неприятностей не миновать. Этого Горацио не хотел ни себе, ни близким. И постарался исчезнуть...

* * *
- Горацио, милый, что случилось?!
- А?
- Что с тобой?
- Я... Он...
Жена осторожно вынула из его обессилевших пальцев пергамент и одним движением наколдовала кресло прямо на лужайке.
- Садись, сейчас я что-нибудь придумаю...
Но едва она повернулась, чтобы бежать в дом, к коробке с зельями, как он схватил ее за руку.
- Селия... Не уходи!
- Хорошо, не буду. Только успокойся, ладно?
- Селия... Он меня зовет.
- Зовет, дорогой? Кто?
Не дождавшись ответа, она встряхнула пергамент, и ахнула, увидев печать там, где надеялась найти подпись отправителя.
- Гори, бедный мой Гори...
В тот же день дети были отправлены на континент, к тетушке, а в мгновенно утратившем уют доме за столом собрались трое: он, она и Дамблдор. Председателя Уизенгамота никто не звал, он сам явился, с ананасными дольками, лучезарной улыбкой и массой умных слов в арсенале.
- В стенах Хогвартса тебе будет нечего бояться, Гораций, ты же знаешь, что защита этого места прогонит любое зло!
- Кроме того, что там обитало изначально...
- Ты о Тайной комнате? Ее секрет раскрыт еще 4 года назад! А проклятие Салазара, Василиск, уничтожен Поттером.
- А два года назад проник под личиной Грюма Крауч-младший, - напомнила Селия. - Самый настоящий Упивающийся. И где была ваша хваленая защита? Ее оборотное зелье обмануло?
- Сейчас - не тогда. И неужели вы всерьез уверены, что отказ от работы в школе убережет вас от преследования Тома?
- А вы уверены, что согласие убережет?
- Разумеется.
- Нет, Альбус, - отрицательно качнул головой Слагхорн. - Я не вернусь в Хогвартс и не буду работать на тебя.
- А почему на меня, Горацио? Ты будешь работать на благо детей!
- Нет.
- Почему?
- Ты что, не понимаешь? Стоит мне согласиться, и моей семье конец! ОН не прощает предательства, даже если он придумал его, как сказку, сам! - Горацио уже кричал. - А в его представлении отказ ему и сотрудничество с тобой иначе как предательством не назовешь! Я десятки лет отдал науке и работе, могу я, наконец, просто пожить?!
Альбус Дамблдор с сожалением посмотрел сначала на миссис Слагхорн, потом на бывшего коллегу и озвучил то, что бывший слизеринский декан знал с момента получения письма:
- Нет. Уже - нет, Гораций. Мне очень жаль. Ставки нынче таковы, что...
- А как же Поттер?
- Хорошо, что ты спросил. Он еще ребенок. Его нужно учить и направлять, делиться информацией. - очки Дамблдора многозначительно блеснули. - Ты понимаешь, о чем я?
Слагхорн похолодел. Однако выучка и долгие годы преподавательской работы позволили пожать плечами и сказать "Нет", сохраняя маску хрупкого спокойствия.
- Жаль. И все же подумай, нам очень нужен толковый зельевар!
- Оставьте его в покое, Альбус.
- До свидания.
- Надеюсь, до нескорого, - попрощалась Селия. Сам Слагхорн, внезапно осознавший всю масштабность свалившихся на его голову неприятностей, только слабо взмахнул рукой в прощальном жесте.
Потом они долго сидели за столом молча, сплетя пальцы и глядя в пространство.
Она думала о том, что счастье – это хрупкое нечто, не способное защитить ни себя, ни тех, кто его сотворил, и что ни у кого не должно быть ни малейшей возможности рушить чужое, выстраданное и выплаканное счастье. Ну кто, кто или что дает право Дамблдору и его оголтелому противнику вмешивать их семью в этот конфликт? Жили они себе спокойно и никому не мешали! Она, мать двоих детей, пережившая два неудачных замужества, прошедшая огонь, воду и медные трубы, и он, нахлебавшийся и почестей, и опалы, отдавший лучшие годы жизни на обучение чужих детей...
Он с тихой грустью размышлял о том, что пришел безрадостный и удивительно бездарный рубеж, который он вряд ли сумеет преодолеть без потерь. Обидных, болезненных и бессмысленных... Что права была Эйлин Принс, возложившая вину за появление Темного Лорда на профессуру Хогвартса вообще и на него, как на декана Слизерина, в частности. Но кто бы мог подумать, что в скромном, жадно тянущемся к знаниям юноше притаился монстр?! Ни ему, ни Диппету, ни Дамблдору это и в голову не пришло! Даже Дамблдору... «Впрочем, - нехотя признался себе Гораций, - смутные подозрения на счет абстрактности некоторых знаний, интересовавших юного Риддла, периодически возникали у всех».
И вот, расплата. За нечуткость, наивность и отсутствие должной хитрости. Ведь если бы он, успокоенный умиротворенностью других преподавателей, не понадеялся на то, что взрослая жизнь выбьет из Риддла глупый юношеский максимализм, а научные изыскания отвлекут от опасных идей, и предпринял кое-какие шаги, кое-что могло бы сложиться по другому. Но что случилось – то случилось. И что прикажете теперь делать?
- Платить по счетам...
- Что, милый? - встрепенулась Селия.
- Нам... Мне придется платить по счетам. Завтра или послезавтра ты устроишь мне скандал и подашь на развод, одновременно предъявив права на все наше имущество. Я подам встречный иск, и если журналюги вспомнят, кем я был и бросятся за комментариями, то я дам разгромное интервью и мягко, очень между прочим, подам мысль проинтервьюировать тебя. А ты дашь свою, не менее разгромную версию. Таким образом, о нашем разрыве будет знать весь магический мир и ни у кого не возникнет сомнений, что... - горло перехватило, и Гораций был вынужден замолчать.
- Я не хочу.
Тонкие теплые пальцы стиснули его ладонь, запрещая убегать в мучительную неизвестность.
- А ты уедешь на континент и изобразишь бурный роман с кем-нибудь из наших общих знакомых или тамошних знаменитостей. Так надо. Я не хочу, чтобы у вас были неприятности. Я не хочу, чтобы Альбус с Риддлом использовали вас как средство давления на меня и наоборот. Ты ведь понимаешь, о чем я?
Она тяжело кивнула, подтверждая его правоту. О, да, она понимала… Еще бы не понимать!
- Вот и умница, - с нежностью сказал Горацио Слагхорн. - Осталось придумать сценарий скандала...
А через сутки весь магический Лондон стоял на ушах от грандиозной новости: жена экс-декана Слизерина, Мастера Зелий Горацио Слагхорна застукала супруга в заведении мадам Тюссо и разнесла половину этого самого заведения, в процессе выяснения семейных отношений. Газеты запестрели заголовками "Погром в царстве любви", "Ярость - плата за измену", "Судейская трилемма", "Дела семейные, разгром грандиозный!" и т.д, и т.п.
Как и рассчитывал Слагхорн, и Волдеморт и Дамблдор поспешили уйти в тень и оставили его в покое. А скандал бушевал...
- Милый, может быть, хватит? - голос Селии был полон слез. - Ты же устал, как першерон, и глаза совершенно больные... Так нельзя, родной!
- Так нужно, дорогая, иначе тебя и детей не оставят в покое ни тот, ни другой. А я не хочу, - он печально улыбнулся, - я не хочу, чтобы вы стали пешками в их игре. Это их партия, вот пусть и забавляются. Без вас.
- Я люблю тебя, Гораций.
- И я тебя, милая. До завтра и спокойной тебе ночи.
- Спокойной ночи, любимый, береги себя.
- Обязательно. И не забудь принять капли на ночь и крепкого кофе перед судом. Все должны думать, что тебя просто трясет от гнева.
- Хорошо. Я буду безупречна, лишь бы с тобой все было хорошо!
- Со мной все будет хорошо, обещаю.
И зеркала погасли.
Наутро они встретились в суде.
- …Я требую развода, я требую компенсации морального вреда и средств на содержание детей! И чтобы этот старый кобель не смел приближаться к ним под страхом смертной казни!
- Мадам...
- Заприте его в Азкабан, в конце концов!
- Мадам!
- Пусть целуется там с дементорами!
- Мадам! Извольте уважать суд!...
...- Я хотела бы, чтобы уважаемый суд рассмотрел возможность возмещения убытков по ремонту здания. В конце концов, я и мои служащие не виноваты в том, что супруги не умеют решать свои семейные проблемы без применения... скажем так, цивилизованных методов...
-...Я просто встретил старую знакомую и мы зашли в первый попавшийся бар...
- Оказавшийся борделем!
- ...ведь не мог я разговаривать с дамой...
- С сукой!
- Мэм! Соблюдайте порядок!
-...под дождем...
Обыватели смаковали подробности в утренних и вечерних тиражах, журналисты носились от Селии к Горацию, от Горация к Мадам Тюссо, придумывая все новые и новые подробности скандала...
- Горацио, родной, сходи в Мунго, на тебе лица нет.
- Оно появится, как только все закончится, и я исчезну, - слабо улыбнулся замученный газетчиками муж.
- Я не хочу, чтобы ты исчезал насовсем... Не забывай об этом, ладно?
- Что ты, милая, я слишком тебя люблю, чтобы уйти, не попрощавшись.
- Любимый, не шути так... Мне страшно.
- Не бойся, все будет хорошо. Я просто устал. Извини.
- Выпей восстанавливающего зелья и поспи.
- Хорошо. Завтра обязательно.
- Сегодня, дорогой.
- Сегодня нельзя, Селли, завтра суд, будь он проклят, так что выглядеть нужно соответствующим образом.
- Слизеринец... - чуть не плача улыбнулась жена.
- До костей мозга, - поддержал шутку муж. - Когда опасность минует, я вернусь.
- Мы ждем тебя всегда.

* * *
После завершающего акта скандальной пьесы (который сам по себе наделал шуму и дал прессе пищу для измышлений еще на неделю!) Селия уехала в Европу. Разумеется под своей девичьей, уже давно всеми позабытой фамилией Инид, разумеется маггловским транспортом и в тот же день, на который взяла паромные билеты, еще будучи миссис Слагхорн.
Горацио наспех снял квартирку неподалеку от "Дырявого котла" и, даже не особенно притворяясь, захворал. Газетчики, бдительные, как гоблины при подсчете расходов, терпеливо слонялись вокруг в ожидании поводов для очередных публикаций, и это по-прежнему делало Слагхорна человеком публичным, следовательно гарантировало безопасность и давало возможность перевести дух перед новым этапом гонки за выживание. В том, что он будет, экс-декан Слизерина не сомневался: Волдеморт прислал пространное сочувственно-угрожающее письмо, а Дамблдор не преминул поприсутствовать на паре судебных заседаний и понимающе поулыбаться в белоснежную бороду.
Впрочем, то, что они оба взяли его на карандаш, радовало Горацио несказанно! Всегда можно соврать собеседнику, что бегал от его оппонента. А уж манипулировать воспоминаниями Слагхорн умел как никто...

* * *
- Горацио, ты выглядишь усталым...
- Это потому, что я устал. – Он слабо улыбнулся. - Не переживай! Вот высплюсь, и все пройдет.
- Может, все-таки приедешь к нам?
- Рано, милая, пока еще очень рано. Потерпи. В таком деле лучше перестраховаться. Я не хочу, чтобы вас нашли, понимаешь?
Она понимала. Но, увы, это совершенно не сводило к нулю ее тревоги и желание того, чтобы он был рядом, чтобы можно было почувствовать тепло его рук, уютность дыхания и запах одеколона. Чтобы жизнь шла своим чередом, а не выкидывала непредсказуемые фортели, ужасные в своей бесполезной и бессмысленной жестокости. По его глазам она видела, что их желания совпадают. Может быть, их чувства и не пылали, и на роль Ромео и Джульетты они, два уже повидавших жизнь человека, не годились, но…
- Береги себя, дорогой.
- Я постараюсь.

* * *
Он ударился в бега как только сделал запас зелий, выборку объявлений из маггловских газет о сдаче жилья внаем и договорился о найме этого жилья. Причем в двух-трех местах сразу… Это, конечно, обошлось недешево, но свои жизнь и свободу он ценил дороже денег, ведь что мертвецу, что рабу счет в банке не нужен. Без конца переезжая с места на место, Слагхорн вдруг обнаружил, что нанимая меблированные комнаты или домик для отвода глаз, самому можно вселяться в жилье магглов, на какое-то время уехавших из страны. Это открытие стало приятным сюрпризом, поскольку запутывать следы становилось все труднее. И все-таки час «икс» настал: возвращаясь из аптеки, он увидел у садовой ограды дома, в котором проживал, знакомого старика с белой бородой.
Собрать вещи было делом одной минуты, но, уже подойдя к двери, он передумал, поскольку в голове всплыло почти забытое Capienda rebus in malis praeceps via est (В беде следует принимать опасные решения)… И, поразмыслив немного, он пришел к выводу, что рискнуть стоит: если настырный старик нашел его однажды – найдет и снова, но если он решит, что объект его поисков захвачен или убит, то у Горацио появится передышка. Все-таки убегать от одного охотника проще, чем от двоих!
И вот теперь, в полночь, когда появление Дамблдора вырвало его из состояния полусна-полутранса, короткое заклинание запустило тщательно подготовленный процесс одной из самых достоверных инсценировок: старинные часы лежали на полу гостиной, маятник валялся в углу подобно потерянной сабле. Фортепиано находилось у стены, ключи разбросаны по всему полу. Везде валялись кусочки стекла от разбившейся люстры. На диване были разбросаны перья; фрагменты китайского фарфора покрывали все тонким слоем подобно порошку, а сам Горацио креслом застыл у стены, безучастный и безмолвный, как любая мебель.
Они появились, как авроры в гнезде порока: настороженные, готовые и к драке, и к отступлению. Дамблдор остановился, присмотрелся чему-то, недоверчиво взмахнул палочкой, и стены озарились светом, отчего на обоях стали отчетливо видны темно-красные брызги крови. Слагхорн мысленно усмехнулся: «Не ожидали? Ну-ну!». Его спутник, худощавый лохматый подросток-очкарик, в котором Гораций с удивлением узнал Мальчика-который-выжил, побледнел и стал нервно озираться по сторонам.
- Не очень-то здесь мило, неправда ли? — сказал Альбус, сокрушенно вздыхая. - Да… Похоже, тут случилось нечто ужасное…
В душе зельевара затеплилась радость, которая почти сразу сменилась тревогой: Дамблдор прошел в центр комнаты, пристально рассматривая мусор под ногами. Поттер шел следом, всем своим видом выражая беспокойство и непонимание.
- Может быть, здесь было сражение… и… и они утащили его, профессор?
- Я так не думаю, — загадочно прошептал Дамблдор, продолжая приближаться к стене, возле которой притаился Гораций.
- Вы думаете, что он …?
- Все еще где-нибудь здесь? Да.
Сердце Слагхорна замерло, пропуская удар, а проклятый директор не говоря ни слова, ткнул острым концом своей палочки прямо в него. Зельевар вскрикнул.
- Добрый вечер, Горацио, — радушно поздоровался Дамблдор, вставая в полный рост.
На лице Поттера отразилось безмерное удивление, даже челюсть отвисла. Еще бы! В мгновение ока на месте, где только что стояло кресло, появился толстенький, лысенький, пожилой мужчина, смертельно уставший и крайне удрученный проигрышем.
Да, малыш, высшая магия – это вам не балаганные фокусы.
- И не было никакой необходимости тыкать своей палочкой, – не стал сдерживаться Мастер зелий, с трудом поднимаясь на ноги. - Это же больно!
- Мой дорогой Горацио, — сказал Дамблдор с улыбкой на лице, — если бы Упивающиеся Смертью здесь действительно побывали, то над домом висел бы, как воздушный шарик, Знак Мрака.
Слагхорн хлопнул себя пухлой рукой по широкому лбу и чуть не выругался, досадуя на свою ошибку.
- Знак Мрака… — пробормотал он. — Помнил, было что-то… ах, хорошо. Но в любом случае у меня нет времени, тут нужно все восстановить.
- Ты позволишь нам помочь? — вежливо спросил Дамблдор.
- Да пожалуйста…
Они разошлись по комнате, господин директор очертил своей палочкой круг и быстро взмахнул, ею, сделав движение, похожее на движение подметающего веника.
И дом как будто ожил! Мебель вставала на свои первоначальные мест, перья аккуратно легли на свои места на столе; книги стали все как новенькие, сами собой вспрыгивая обратно на полочки; масляные фонари вернулись на свои местах, красивая серебряная рамка собралась по кусочкам, и уже через пару секунд стояла на столе; стены светлели, сами по себе отчищаясь.
- Чья это кровь на стенах? — спросил Дамблдор, поднимая с пола маятник от старых часов.
- На стенах? Драконья… — рассеянно ответил Гораций, занятый восстановлением люстры: звякая, она завинчивалась обратно в потолок, принимая облетевшие хрустальные подвески. В тон стеклянному звону тихонько бренчало фортепьяно. - Это была последняя бутылка и весьма дорогая к тому же… Я ингредиент почти не использовал.
Закончив с люстрой, Слагхорн собрал густую вишневую жидкость обратно в бутылку, поместил ее в самый уголок буфета и вздохнул. А потом пристально посмотрел на Гарри, стараясь убедиться в том, что на встречу с ним Альбус притащил именно легенду волшебного мира и не смог сдержать удивленного восклицания.
- Это, — сказал Дамблдор, направляясь к ним, — Гарри Поттер. Гарри, это — мой старый друг и коллега, Горацио Слагхорн.
Слагхорн ответил другу и коллеге пристальным тяжелым взглядом, яснее ясного говорившим о его отношении к такого рода манипуляциям.
- Вы действительно думали, что сможете меня уговорить вернуться? Несмотря на ваши старания, я скажу — НЕТ.
Он отвернулся от Гарри, стараясь избавиться от нахлынувших воспоминаний. В голове пронеслась горькая мысль: «Сколько эмоций… Старею, однако».
- Я полагаю, по крайней мере, что мы могли бы присесть и что-нибудь выпить?» — поинтересовался Дамблдор. — Ради нашей старой дружбы?
Горацио колебался между желанием нахамить и необходимостью соблюдать приличия. Он же не второкурсник какой-нибудь, у которого мозги отстают от импульсивных желаний!
- Хорошо, тогда по стаканчику, — неприветливо выпалил он.
Дамблдор улыбнулся Гарри и предложил ему присесть на стул подальше экс-декана Слизерина. На губах зельевара мелькнула насмешливая улыбка: Дамблдор выбрал это место для того, чтобы не упускать их обоих из виду, и подросток об этом явно догадался – ишь, как напрягся…
Против воли Слагхорну стало любопытно и, наполняя бокалы, он стал открыто разглядывать Поттера-младшего.
- Возьми, — он подал напиток Дамблдору, севшему за стол без приглашения, пододвинул стакан к Гарри, после чего сел на только что отремонтированный диван и молча уставился в потолок, стараясь успокоится. Сердце трепетало, как подстреленная птица.
- Хорошо ли ты себя чувствуешь, Горацио? — поинтересовался Дамблдор.
- Не очень хорошо, — честно ответил Слагхорн. — Слабый стал. Страдаю одышкой. Ревматизм опять же… Не могу шустрить как раньше: старость, усталость.
- И все-таки ты должен быть достаточно быстр, чтобы устроить такое представление в такой короткий срок, — заметил Дамблдор. – Думаю, ты сделал это не больше, чем за три минуты?
- За две. – Отвечая, он даже не пытался скрыть раздражение. — ты что, не чувствуешь, что мои Чары Злоумышленников все еще действуют? И все же факт остается фактом: я — старый человек, Альбус. Усталый старый человек, который заработал право на тихую жизнь и некоторые земные блага.
- Ты все же еще не такой старый как я, Горацио, - усмехнулся Дамблдор.
- А, может, ты тоже должен подумать об отставке? — пробормотал Слагхорн, в упор глядя то на директора, то на его обожженную руку. — Реакция-то у тебя тоже не та, что была прежде, так?
- Ты прав, — невозмутимо ответил Дамблдор, встряхнув рукав мантии так, чтобы, чтобы он скрыл обожженную руку. — Да, несомненно, я стал медлительнее, чем был. Но с другой стороны…
Он пожал плечами, разводя руки в стороны: мол, ничего не поделаешь, Время есть Время, и Гораций едва сдержал вскрик: на здоровой руке Альбуса было большое, довольно неаккуратное кольцо, сделанное из металла, похожего на золото, и украшенное большим черным камнем, треснувшим до середины. Мысли пустились вскачь, обгоняя одна другую
«Быть не может… неужели? Идиот... Господи, какой же он идиот! Неудивительно, что он гоняется за мной как гончая… А как же Северус? О, Мерлин…»
- Так все эти меры предосторожности — они против Пожирателей Смерти или против меня, Горацио? — спросил Дамблдор, обрывая бессвязность его мысленных рассуждений.
- Крайне интересно, что Пожирателям Смерти может понадобиться от бедного, дряхлого старика, подобного мне? — решил пойти ва-банк Слагхорн.
- Я думаю, что они захотят, что бы ты со своими талантами присоединился к ним и стал помогать убивать и пытать, — объяснил Дамблдор. — Их здесь действительно еще не было?
Слагхорн пристально смотрел на Дамблдора пытаясь почувствовать эмоции собеседника (как любой мастер окклюменции директор Хогвартса был пробиваем, но эмоции – не мысли!), затем пробормотал:
- Я не дам им шанс. Я постоянно переезжаю в течение года. И нигде я не останавливался больше, чем на неделю. То жил у одних магглов, то у других…Владельцы этого дома сейчас отдыхают на Канарских Островах…Мне здесь очень нравится, будет жалко уезжать. - И, видя недоумение Гарри, неохотно пояснил. – Простое стазисное заклинание и заклинание маскировки. Сейчас многие маги живут среди магглов: так проще и дешевле.
- Неплохо, — оценил Дамблдор. — Но это совершенно не похоже на тихую и мирную жизнь, и именно поэтому тебе стоит вернуться в Хогвартс. Если тебя нашел я, рано или поздно найдут и они. Ты же понимаешь, что все пути из страны давно и прочно перекрыты.
- Варианты все равно возможны. И… Альбус, не лги, что ты стремишься сделать мою жизнь спокойной, ты прекрасно понимаешь, что таковой она в шумной школе точно не станет. И не только по известным тебе причинам. Я не проинформирован о деталях, но до меня дошли немного странные слухи о Долорес Амбридж!.. Вот как вы теперь обращаетесь со своими учителями?!
- Профессор Амбридж не поладила со стадом кентавров, которые живут неподалеку в Лесу, — с усмешкой ответил Дамблдор. — Я думаю, ты должен понимать лучше, чем остальные, как опасно идти в Лес и называть стадо разъяренных кентавров „грязными полукровками“
- Она это сделала?! Ненормальная женщина. Никогда ее не любил.
Гарри тихо хихикнул и Горацио ощутил вспышку раздражения. И, конечно, в именно этот момент Альбус нашел повод, чтобы оставить их наедине. Стремясь обуздать эмоции, Слагхорн встал, прошелся по комнате, постоял возле камина и сел обратно в теплое кресло, взглянув на Гарри.
- Не думай, что я не знаю, для чего он тебя сюда привел, — сказал он резко.
Вопреки ожиданиям, подросток не стал дерзить в ответ, и против воли Горацио снова охватили воспоминания.
- Ты очень похож на отца, - сказал он наконец, стремясь избавиться от этого состояния.
- Да, я знаю, — выпалил Гарри.
- За исключением глаз. Они у Вас…
- Глаза мамины, да, – снова перебил его подросток.
- Хм... Конечно, не стоит выделять любимых учеников, но она была самой моей любимой ученицей, — продолжил он. — Лили Эванс. Одна из талантливейших девушек, которых я когда-либо учил, очень беспокойная, как Вы знаете. Очаровательная девушка. Я всегда говорил, что она должна была быть на моем факультете.
- А какой факультет был вашим?
- Я был главой Слизерина, — сказал Слагхорн. На лицо Поттера набежала тень. — Ты противник этого факультета? Что ж… ты, я полагаю, учишься в Гриффиндоре, так же как и она? Да, так обычно бывает, хотя все же не всегда. Ты что-нибудь знаешь о Сириусе Блэке? Ты должен знать, он умер несколько недель тому назад, и он был лучшим другом твоего отца в школе. Всё семейство Блэков было на моем Факультете, но Сириус попал в Гриффиндор! Это ужасно, а ведь он был талантливым мальчиком. Я получил его брата, Регулуса. Твоя мама была магглорожденной, но я все никак не мог поверить в это! Она будто была чистокровной волшебницей, настолько в ней было Силы.
- Моя лучшая подруга родилась в семье магглов, — тут же не удержался Поттер. — И она лучшая волшебница на нашем курсе.
- Исключения иногда случаются! — пожал плечами Гораций, чувствуя, себя все хуже, и понимая, что нужно переводить разговор на другую тему. – Мне нравилась не только она! Нет, конечно… еще была Дирк Красвелл — она появилась через год после того, как твоя мама закончила школу — теперь она глава Отдела Связи Гоблинов, тоже магглорожденная, тоже одаренная студентка и еще — благодаря ей у меня отличные связи в Гринготссе!
Сердце стучало как бешеное и встать из кресла с первой попытки не получилось. Сохраняя лицо, он снисходительно улыбнулся и подошел к шкафу.
- Фотографии в комоде - единственная моя вещь в этом доме! Все экс-студенты Хогвартса и все они подписали фото для меня. Вот, обрати внимание, Барнабас Гуфф — редактор Ежедневного Пророка, он частенько брал у меня интервью и спрашивал все новости… А вот на обратной стороне — видишь? — Гвенок Джонс, капитан «Гарпий Гервена». Люди постоянно удивляются тому, что я всегда могу попасть на их матч в числе очень важных персон!
Пока Поттер переваривал поток информации, Гораций незаметно положил под язык таблетку: было бы глупо попасть в "Мунго" или умереть после стольких усилий выжить.
- И все эти люди знают где Вы находитесь и что с вами? — спросил Гарри, и бывший декан невольно умилился его наивности: мальчишка до сих пор никак не мог понять, что именно поэтому Упивающиеся Смертью все еще не нашли его, Слагхорна… Наверное, от матери парню достались только глаза, а интеллект пошел по отцовским стопам, то есть в квиддич. Чертовски жаль! Он ответил без улыбки:
- Я ни с кем из них не общаюсь уже год. В принципе, для Дамблдора все сложилось очень хорошо, что уж тут говорить… Но надо принять во внимание то, что если я вернусь в Хогвартс, то буду должен признать, что вступаю в Орден Феникса! Я уверен они — очень смелые и отважные волшебники, но я слишком стар для таких подвигов. Хотя с другой стороны я не хочу выходить из рядов союзников Ордена…
- Вы не должны присоединяться к Ордену, только потому, что будете преподавать в Хогвартсе, — выпалил Гарри, явно веселясь. - Большинство учителей не состоит в Ордене, и никого еще не убили, не считая Квирелла. А он тем более получил то, чего заслуживал, ведь он был заодно с Волдемортом.
Эта речь окончательно утвердила Горация в том, что с головой у легенды волшебного мира не все в порядке: безумная храбрость основывалась у мальчишки исключительно на вопиющей безграмотности – о магии имен он имел такое же представление, как о политике. То есть - ни малейшего! И, видимо, даже не подозревал о существовании этих материй.
- Га… Гарри…
Но Поттер проигнорировал его.
- Я вот думаю, что в Хогвартсе куда безопаснее, чем в других местах, пока директор там Дамблдор. Я слышал, что он – единственный, кого когда-либо боялся Волдеморт, не правда ли?
Слагхорн спешно просчитывал варианты развития событий и с каждой секундой все отчетливее понимал, что ситуация с мальчишкой куда хуже, чем он мог предположить.
- Да, это правда, что Сам-Знаешь-Кто всегда боялся Альбуса, — неохотно пробормотал он. — И, пожалуй, вполне можно предположить, что, поскольку я не присоединился к Упивающимся Смертью, Сам-Знаешь-Кто вряд ли считает меня союзником и тем более другом... в этом случаи я, наверное, и правда был бы в большей безопасности по соседству с Альбусом... Но, не стану скрывать, смерть Амелии Бонс потрясла меня. Если уж она… при ее связях в министерстве, при таких возможностях защиты…
Дамблдор бесшумно зашел в комнату, и Слагхорн подскочил от неожиданности.
- О, вот и ты Альбус, долго же ты, однако… Расстройство желудка?
- Нет, Я просто зачитался маггловскими журналами, — раздражающе-безмятежно ответил Дамблдор. — Интересные там были экземпляры… По-моему, Гарри, мы уже чересчур утомили хозяина и не будем злоупотреблять его гостеприимством; я думаю нам пора.
Гарри вскочил со стула, как ужаленый.
- Вы уходите? — спросил зельевар, не веря своему счастью.
- Да. Я понимаю, когда пора признавать поражение.
- Поражение? – спросил Слагхорн, вложив в голос весь сарказм, на который был способен в эту минуту.
- Мне жаль, что ты отказался от нашего предложения, — сказал Дамблдор, протягивая руку для прощания. — В Хогвартсе были бы рады твоему возвращению. Если захочешь нас навестить, всегда будешь дорогим гостем, не смотря на повышение мер безапасности. Приходи, когда захочешь.
- Да… хорошо… очень любезно с твоей стороны…
- До встречи, — попрощался мальчишка, и Горацио охватило жгучее чувство тревоги. Когда дверь за ними закрылась, чувство усилилось стократно, и слизеринец понял: очень скоро судьба приведет его в Хогвартс, к этому мальчишке, если только он не хочет играть в прятки по всей планете до конца своих дней, скрываясь от Тома Риддла и его подчиненных. Потому что без его помощи затея Альбуса обречена.
- О, Боже… за что мне это?! – прошептал пожилой профессор, теребя ворот пижамы. И крикнул, распахивая дверь. -
- Хорошо, хорошо, я вернусь!
Дамблдор обернулся.
- Ты решили вернуться на работу?
- Да, — согласился Слагхорн. — Я, по-видимому, сошел с ума… но — ДА.
- Замечательно, — сказал Дамблдор, лучезарно улыбаясь. — в таком случае, Гораций, до встречи первого сентября!.
- Да уж, до встречи, — пробормотал он. И, поразмыслив немного, выдвинул условие. - Дамблдор, я хочу повышения зарплаты!
В конце концов, если проблем не избежать, пусть они принесут хотя бы какую-нибудь прибыль: он, Горацио, не вечен, а детям еще расти и расти… Не хватало еще, чтобы его семья жила, перебиваясь с хлеба на редьку!
* * *
- Мне жаль, милая, но это единственный из возможных вариантов: при любом другом раскладе мы будем обречены всю жизнь скитаться из города в город, из страны в страну. Я не хочу вам такой судьбы!
- Я понимаю… мне просто очень хочется, чтобы это был не ты.
- Мне тоже этого хочется, Селли, но здесь, увы, без вариантов: Ducunt volentem fata, nolentem trahunt, Желающего судьба ведет, нежелающего – тащит. Или я научу его думать и варить зелья, или он так и будет продолжать жить дурак-дураком. Хотя… это не единственное, что хочет от меня Альбус. Посмотрим.
- Я все-таки пришлю тебе порт-ключ, чтобы у тебя был путь к отступлению. Обещай, что воспользуешься им в случае опасности!
- Спасибо, милая…
- Горацио, пожалуйста, обещай.
Он смотрел в полные слез глаза супруги, и сердце сжималось от жгучей нежности.
- Обещаю. Если опасность будет грозить только мне: ты ведь понимаешь, Селли, что я не смогу бросить учеников…
- Это был бы не ты.
- Прости, любимая.
- Глупый… До встречи.
- До встречи. Береги себя, ладно? Я хочу вернуться к тебе…

The end